Суржко Татьяна

Я слизываю грусть свою с бокала,Помешиваю дальше виски с колой,Мне счастья было так нахально мало,А горя оказалось слишком много.Я запиваю боль свою глотками,Закусываю нежным «

Вновь сползая по свежеокрашенным стенам,Получая «холодные пули» в живот,Я тебя отучаюсь любить, постепенно:Год за годом и раз по двенадцать за год.

Ты тихо бредешь без конца поджимая губы,Где-то кочуя, меж прошлым и настоящим.Этот картонный мир оказался грубым,А вот характер твой, даже слишком мягким.

Сесть в безлюдный трамвай , не моргая смотреть в окноНаучиться ценить мгновения тишины,Разбираться в картинах, классике и кино,Никого не винить и в себе

Помнишь ?! Ну значит просто не вышел срок.Воздух горчит и город слегка простужен.Просто пойми, кому-то и правда нужен Твой очень тесный, сжатый в груди мирок.

Ну здравствуй, здравствуй…Гостем будешь.Ну проходи же! Выпьем чаю!Ты обязательно разлюбишьИ корабли твои отчалят.И все в тебе, меня забудет,Ну а

Он говорит — ничего не долженИ смело идет вперед.А у меня, под прозрачной кожей Стынет и стынет лед. В пору заплакать, но слезы тожеВымерзли на глазах.

Мир вращается, кофе стынет, небо сыпет случайный снег. Мне нет места в твоей пустыне, самый нужный мне человек.В голове уже тесно мыслям, одиночество, ночь, кровать.

Он искал ее сотни лет и не меньше зим.В каждой женщине, повстречавшейся на пути.Он смотрел им в глаза, искал, но не находил,И он гладил их волосы, прежде

У меня на завтрак сегодня — чай,А в кармане, где-то с десяток рифм,Уходя, «чмок» в щеку и :»Не скучай».Вечная любовь —

Глупая, гордая девочка, слезы в подушкуВ сжатых руках отметины от ногтейТы же еще молодая, а режешь душуТысячами царапин стальных когтей!

Да, что там тебе обо мне знать.Красивая, стройная, на каблуках — Такая конечно не может страдать,Такая не знает, что значит страх,Ее выдают гордый нрав и стать.

А мы не случимся, как не случается Лето, два раза в год.Терпение тоже порой кончаетсяИ ясен давно исход. Я буду писать о тебе печальные,Но реже уже, стихи.